Я был слепым, и вот - прозрел…
Вижу цвета, пленяющего сада.
До слепоты, я видеть не умел,
Контраста, ярких красок маскарада.

Глубок предел, в пучине моря Канта,
Я, с камнем, не умею, донырнуть…
За ужином Старик похож, на «Санта»,
Но дальше «Критик», нечем, мне «копнуть».

Воздух движется мазками Ренуара,
Цвет меняется, отбрасывая тень.
Свет свечи, изменчив от нагара,
И не видна, для выстрела, мишень….

Цвет дороги : почему-то, ярко- синий,
Среди сиреневых, в тумане, тополей.
Старик, у Писсаро, похож на «Иней»,
Как , позабытый Юлием ,Эней…

Тяжела крестьянская Судьба.
Зимой дрова нужны для обогрева.
Потом грядут: покос и молотьба,
Ведь, чтобы – жить,
Не обойтись, без хлева….

Художники спускаются с Небес…
Прозрачен взгляд , у Альфреда Сислея.
Он , голой пяткой, как античный Ахиллес,
Наступил на Эру Водолея…

Огонь лизал ему ступни.
Но Он, сгорая, не отрёкся.
Бог, дал шанс, ему : « Живи…»,
А он , отступник , в пепел спёкся.

Среди толпы, он слыл Пророком.
« Костёр Тщеславия», в нём тлел.
Он говорить , пытался с Богом,
Но был повешен, и сгорел…

Он мог уйти от Папы в Лукку.
Мог костры ещё зажечь.
Но, он обрёк себя , на муку,
И почитал это за честь…

На Пьяцца делла Синьория,
Всегда топорщится толпа.
Ночь, и возглас: « Mamma mia!...
Савонарола , у Столпа…»

Планеты отличаются от звёзд.
А Звёзды отличимы, от Созвездий.
Весь Млечный Путь, как дерево из гнёзд…
Различных звёзд, одна другой , прелестней.

Свет от них ,к нам мчится много лет.
Потоком , как поэзия « хайкай».
Тех, кто творил, уже давненько , нет.
Они ушли , и спрятались, за край.

Нанизанные строфы на трехстишья.
Всплеск тишины, под пятками, Басё.
Но это ,только видимость, затишья,
На поле, где так колется , жнивьё…

В гормонах « счастья» - наша вечная нужда.
Мы так нуждаемся в потоке « эндорфина».
Что и Любовь, бывает, не нужна,
Когда есть заменитель « дофамина»…

Иглою в сердце поселяется тоска.
Плывёт ковчег. Я слышу всплеск, от вёсел.
На «Бытие» мы смотрим свысока,
Будто отмеряно нам, бесконечно , вёсен….

Любовь – тупик. Абсурдна страсть.
«Amor», как пагубное зелье:
Даёт, вначале : силу, власть,
Затем, швыряет в подземелье.

Липкой лихорадки страх,
Достиг Вселенского размаха.
И вновь , открыл охоту, Стах,
Бессмертный , словно, « Росомаха»…

Для сотворения объёма,
Художнику , потребна тень.
Тень - это тьма в окне проёма,
От дуба срубленного , пень.

Любовь всегда уходит в тень,
Чтобы, впотьмах, начать сначала.
И вновь, в побегах, старый пень…
Вновь Алый парус, у причала…

Сжат ,до предела, жизни Круг….
В гранит зажат, будто река.
Я стёр о камни пальцы рук,
Чтоб, вырыть лаз из тупика….

Вдохнул. А Сакура не пахнет.
Срывает ветер лепестки.
Полдень. Пушка, вот-вот, ахнет.
В земле проклюнулись ростки.

Дочь Камиля Писсаро,
Стоит в сторонке, в Понтуазе.
А Жан-Батист - Камиль Коро,
Одинок, как роза, в вазе…

Тень прозрачна, у Моне.
Свет скользит, у Ренуара.
Мазок, во Времени, Мане,
Стекает каплей, с пеньюара…

Мир возрождается тогда,
Когда он истиной , исправлен.
Талант художника – руда,
В печи, он должен быть, расплавлен…

И вытечет слезой металл,
Пройдя сквозь вакуум реторты.
Христос взошёл на пьедестал,
На изумление, Когорты…

На землю пали лепестки,
Метла их в кучки подметает.
В кострах сгорают мотыльки,
Ночь грядёт. Собака лает….

Покрыла нежная трава,
газоны сада Бенуа.
Жара. Нам было нелегко,
водку пить с « Вдовой Клико».

Вдали был слышен перезвон.
Мужик , напротив, пил «Бурбон».
А стая пареньков, безусых,
Из плоской фляги - самогон.

Ветер вдавливал стекло.
Она сняла хитон, легко.
Её ваял Пигмалион,
Я не остался… «Миль пардон»…

Я уже не верю в сказки,
Не верю в благость мумиё.
Мне не нужны , за деньги, ласки,
Верней нужны… лишь от Неё…

Лёг свет на чёрные надбровья,
И зазвучала тишина.
Вот , кто-то встал, у изголовья,
Зашелестела мишура….

В дымке таял дивный город,
Поглощая суету.
Я был, тогда, красив и молод,
И не готов был к пляске: «Муу… »

Дождь прошёл. Пары озона,
Распирают грудь мою.
На до мной « Колосс Мемнона»,
Простирает длань свою.

И вот: «Прекрасная пришла»…
Пришла , как утро на Таити.
Источник Света и тепла:
Глаза Прекрасной , Нефертити…

Штихелем извлёк Тутмес,
Из камня плавность , тоньше сари.
Он был влюблён, как Бог - Рамсес,
В свою Богиню Нефертари….

Жизнь превратилась в катехизис.
Всё , в жгут Идеи , вплетено.
И слово греческое: « ИХТИС»,
Превратило кровь в вино…

Сад романтического стиля,
Фундаментален, у Руссо.
Зелёным выкрашена миля,
На постамент к мадам Тюссо…

Мир в познании - двоякий:
В искусстве, и в среде наук.
Башмачкин, Гоголя, Акакий,
Герой , и «Повелитель мух»…

Душа разрезана на части.
Терзают гномы слух, и нюх.
И мы любой подвластны Власти,
Здесь на Земле , или на Плюк…

Наши мирские интересы,
Упираются в тупик.
Но читая , снова « Бесы»,
Мы прозреваем, но на миг…

Осознавая, очевидность,
И Объективность Бытия.
Мы , под хитон прячем «наивность»,
Как Громовержец, Илия….

Он соль варил. Он был « варяг».
Не скандинав, а псковский воин.
Но он славян собрал под стяг,
И жезла Князя был достоин.

Но «Вече» - это русский « тинг».
Цена всему на Вече - вира.
«Русский тинг» , похож на ринг,
Где Бога нет, и нет Кумира.

Не викинги пришли на Русь.
Русь сама их пригласила.
Пусть варяги, грабят, пусть,
Но в дракарах этих – сила.

Так , испокон веков ведётся,
Чтобы помчалась Русь, « в апорт».
На Русь , Царём , всегда зовётся,
«Варяг» , под именем : «Лефорт»….

Юноша несёт телёнка.
Застыв , в Архаике навек.
От Времени мутнеет плёнка,
Всё хуже , виден Человек.

Время , очень трудный зритель.
И не прощает фатовства.
Остались Скопас и Пракситель,
Обнажив суть естества.

Наготою оправдаться,
Сейчас , уже , увы, нельзя.
« Быть « не хотим. Хотим « казаться».
Везде с заглавной пишем : «Я »….

На лиризм и муки страсти,
Уже давно охоты нет.
К рычагам «тельца» и власти,
Летим , как бабочки на свет.

Жрец. Оратор. Полководец.
Тога…. а в руке – фиал.
Рим, во Времени - колодец,
На дне - трагический финал.

Мы сотворяем сотни копий,
И их, копируя, живём.
Таскаем мрамор из надгробий,
И песни странные поём…

Сломленный побег бамбука:
Мертворождённое дитя.
Поиск правды, это мука,
Как в хлебе, в правде - два ломтя.

Унижения за злато…
Рублик, брошенный сплеча…
За это , корчась виновато,
Земля рождает… Палача.

Я был знаком с одним из «многих».
Он, исполняя приговор,
Придерживался правил строгих.
Вершил Возмездие, как Тор…

Потом мы пили спирт в каптёрке.
И я всё силился понять:
Кто Он? В солдатской, гимнастёрке…
И как ему, мне просто, внять?

Но Он взглянул в мои глаза,
И хмель во мне, вдруг испарился…
В шкафу Он прятал Образа,
И по ночам, у них молился….

Подражать написанному прежде,
Я сподоблен, только не хочу.
Оккама бритва спрятана в одежде,
Лета, задуть, советуют свечу.

Стихи - комбинаторная задача.
Они просты, но сложен результат.
Поэт , совсем не выглядит , как мачо,
Но духом, он всегда аристократ…

Стих «А» и «В» : два множества конечных,
Кто их них: «кто», Декарт, не разберёт.
В них элементы Сущности, и Вечность,
Если , конечно, Пушкин нам не врёт….

Строительство Великих Пирамид,
Поэма , на «тройках» Пифагора.
Ему завидовал отец « Начал…» Евклид,
Боготворила, вся Афинская Агора…

Стихи: число и точка на «прямой».
Их описание: Вселенская задача.
«Вещь в себе»: борьба субъекта, с тьмой…
«Фонарь» в руке: Великая удача….

Мир уязвим. И с формы шара,
Соскользнет , вот- вот, Гольфстрим.
Тень Вселенского пожара,
Наш Галактический мейстрим.

Земля от старости , хмелея,
Сменить захочет полюса.
Но Астероид « Саломея»,
Пронзит внезапно Небеса.

Меч обнажён в руках Юдифи,
Спит, упоённый, Олоферн.
И снится парню : Дева в лифе…
Он сам красив , как Майкл О' Херн.

Судьба Франчески - прозаична.
Любовь и Ад в Кругу, Втором.
Но Вихрь Страсти, иронично,
Cстучится , в мой Девятый Дом.

Пустеет ракушка Редона.
« Ар -Нуво» - Предтеча войн.
Суть философии Прудона:
в продаже хлеба за « биткойн»…

Всё устремилось в « Боди -арт».
К цинизму Экспрессионизма.
Фовизм. Кубизм. Весь Авангард….
как парадокс Сюрреализма…

В Подсознании блуждая,
Пытаюсь , что-то разобрать.
Фрейд учил: « Идти от края.
По крохам сущность собирать»

Но вместо дамы на скамье,
Как разрывная пуля, в лоб.
Сложился в позе Рекамье,
У Магритта, просто гроб…

Не отвергай меня, Любимая.
Дай Шанс, на встречу, наяву…
Я стойким стал, как рожь озимая,
Что, ждёт с Весною, « рандеву ».

Я разобщён в своих порывах.
Я Тобой порабощён.
Мой щит был в дырах и разрывах.
Я - восстал, но был прощён.

Теперь , я – раб, и гладиатор.
Бой , на потеху - мой кусок.
Опустит палец Прокуратор,
И срежут стойкий колосок.

Я дарил тебе лишь розы.
С них опадали лепестки.
Ты ненавидела мимозы,
И на погосте ноготки…

Лебедь ждал свою подругу,
Не улетая, никуда.
Клин без него, умчится к югу…
И Лёд покроет гладь пруда…

Запах Страха - запах пота,
Я излечил кристаллом « льда».
И не заметил поворота…
Ты там исчезла, навсегда….

Упрощение Искусства,
Это, как надпись на стене.
Вроде есть: и смысл, и чувство,
И поиск « истины в вине»…

Объективный Образ Мира,
Не таков , как видим мы.
Он похож на ломтик сыра,
В недрах старенькой сумы.

«Carpe diem», для Сезанна,
Это яркое пятно.
Ему кричали вслед: «Осанна…»
Гиганты в белом кимоно.

И отхлебнув из кружки грога,
Ничего, не понимая.
Мы препарируем Ван Гога,
Как самураи, Хокусая.

Я знаю: ищущий – обрящет.
«Шлих» промоет , грамм найдёт…
А муравей былинку тащит,
И он себе, как мы, не врёт…

Ощущая вкус сорбе,
Себе не хочется признаться,
Что реальность , у Курбе,
Как бритва может обнажаться.

Все стремятся в статус «pro».
И все боимся с ним расстаться.
Но просветлённый стиль Коро,
Заставляет суть меняться…

Ощущать подвижность Света,
И не бояться слизкой тьмы.
Что, ощущает, Тунберг Грета,
В аутизме полутьмы?

Может восход кровавый солнца,
Где-то в небесной глубине.
Может , у ног своих ,гасконца…
Или , свидание с Моне?…

Я, как сторонний ,наблюдатель,
Мнений чуждых сторонюсь.
Но свет и цвет скрестит Ваятель,
И оторвать, я взгляд боюсь…

Иерархия в искусстве,
Как иерархия в Аду,
Там всё построено на чувстве,
На чувстве чистом, но в бреду.

Любовь-порыв. В галантном мире,
Она похожа, на пролапс…
В Любви всё ,отдано рапире.
А туше, как крайний шанс.

Путь - краток. Сущность - бесконечна.
Бесперспективен, схематизм.
Фантазия, порой, увечна,
Но, ключик к сердцу - романтизм.

Дубовый лес, меж ним - Аббатство.
Межу крестов , во сне, бреду.
Ребёнок воплощает – Братство.
Он – « Соля'рис»… к Нему иду

Напряжение и скорость,
сжимают Время, как болид.
Наплевав, на стыд и хворость,
Сердце всё ещё болит.

Динамичному Барокко,
Мешает строгий Классицизм.
Видит Суть, не видит Око,
Мешают алчность и цинизм…

Видеть, как сжимают горло,
Пальцы каменных десниц…
Ножи , похожие на свёрла,
С боков, летящих колесниц…

« Эпоха Разума» Декарта,
Смешала, очень много карт.
Смесь субстанций и азарта…
Картезианства «Боди – Арт».

«Германик» умер. Все спокойны.
Власть над чувством, тоже власть.
Были победы. Были войны…
Но и ему пришлось, упасть…

Крылатый Гений за спиной,
Как Панацея от Болезней.
Но Ковчег, что строил Ной,
Существам земным, полезней.

Врач – Ангел Света и Добра.
Но , кодекс Царства Хаммурапи,
Платил пять сиклей серебра,
Врачу, в мохнатой грязной «лапе»…

Я выбрал сам эту стезю:
не выпускаю Дух из тела.
Использую трактат «Чжен-дзю»,
И жгу Свечой, чтобы согрела.

Я выбиваю клином клин,
И уповая, на Спасенье.
Чту пергаменты « У-син »,
Чтоб, легче стало ,на мгновенье.

Ретушь « дефицита» знаний,
Стёжка ,к краю, на обрыв.
Служить Пилату, как Афраний,
Нельзя, рук кровью , не помыв…..

Сорвался с края чёрный пласт.
Меня присыпало землею.
Я прошептал, что : « Ich bin Gast»,
И уползти хотел змеёю.

Меня приподняли на сук.
Я извивался, унижаясь.
Я стыдился своих мук,
Перед Когортой, пресмыкаясь…

Я не Лаврецкий. Не Бальм'онт.
Не Мальдештам, не Поль Верлен.
Меня не тискает бомонд,
Я стар , как в замке гобелен.

Три траектории совпали.
Есть доказательства вины.
Но влекут всё дальше - дали,
И два крыла из-за спины.

У бобров царит матриархат.
Преобладает женское начало.
И жизнь бобра , и сахар, и « рахат ».
И бобёр, нагуливает сало.

Вампиры пьют, и кровь мою, и суть.
Жить заставляют плетью, «с кем попало».
За горизонт уходит длинный путь,
Тонкий, как кармическое жало….

Я отвергал, мне непотребный, шанс,
Мной презираемое, женское начало.
Пусть жизнь моя, похожа, на « миманс»…
но высекаю искры, как кресало…

От искры загорается фитиль.
В моей , потёртой Временем , лампаде.
Барометр вещает снова штиль,
Моей трёхмачтовой, под парусом, громаде…

В « сухом остатке»: годы, горечь, кровь…
Да, капля рома в треснутой бутыли.
Но круг спасательный. Матросы. И «Любовь»…
Бобра опять, на палубу втащили….

Двенадцать лет походкой дерзновенной,
Преображая, баб простых, в Богинь…
В позе, более, чем откровенной…
Смешав в палитре , сразу «янь» и « инь»…
Привил , без чувства времени, Мане,
Белый цвет, на сером полотне.

Полотно, похоже на эскиз…
Застыло Впечатление, как сон.
Ультрамарином, охлаждает бриз,
танцующих , неистово, бостон…

Я проживу ещё немного лет,
И буду пить отраву и росу.
Но на «Бал в Мулен де ла Галетт »,
Иду смотреть, как в точку « рандеву»…

Не ищите схожести с натурой,
реальность в отражении лишь миф.
Сущность различается с фактурой.
Как птица счастья, и бенгальский гриф…

Чем обстоятельства труднее,
Тем веселее надо жить.
Чем мысли пращура мудрее,
Тем лучше их, поглубже , скрыть.

Рациональная активность,
Это бутафорский дым.
Проверка сути , на фертильность,
Где балом правит «Анон' им».

Есть жанр такой : «карикатура»,
Протест , как вход в протестантизм.
Самоирония- «квестура»,
Тут Бог и Царь-« Идеализм».

Моралью можно подтереться.
Младенца уронить с колен.
Перед « Гобсеками» раздеться,
Продав , штаны и душу в плен.

Рациональное начало,
Гойя просто кистью стёр.
Увидев свет, убрал забрало,
Бросив стропы костёр…

Есть чудаки, не для парада,
Им чужд дешёвый эпатаж.
Им , ещё потребен, Прадо,
И нужен Лувр, и Эрмитаж…

Соблазняющая чувства нагота,
В образе пленительных красавиц.
Обнажена, как, правды, красота,
Запечатлённых, на холстах, избранниц.

Пик наслаждения заметен в натюрмортах,
Дичь, артишоки, спаржа и лимон…
И Клод Моне, ещё в коротких шортах,
плюёт на всё, и кушает хамон.

На смену ренессансному портрету,
ввалился новый выразительный канон.
Порок и ретушь провалилась в Лету,
Обуглившись, как в пламени картон.

« Рак'ушки » на суше, бесполезны.
Как сюжеты благости, Ватто.
В маньеризме, классики - помпезны,
Схожи, с формалином и кино.

В трамвае еду. За окном : « Ведута »:
Не Венеция, но всё же, «Ленинград».
Душа потрёпана, «огуглена», разута,
Укладкою, читаю «Маскарад»…

Весной все девушки красивы,
И все похожи на неё.
Над водой склонились ивы,
Гладь черна, как мумиё.

Отражается от глади,
Преломлённый солнца луч.
Я , как Есенинский, «Саа'ди»,
Постигаю чувства, суть.

Я опять её увидел,
А ведь начал забывать.
Я во сне, это предвидел:
Сон прошел .Скрипит кровать…

Ни прозаические шутки,
Ни порочные стихи.
Не сократят Душе,- минутки,
В час расплаты за грехи.

Ветер проникает в щели,
Полуприкрытого, окна.
Слагаю, как Хафиз «Газели»,
Душа пьяна , и спасена….

«Поцелуй» Сатурна и Венеры,
Астрономический известный феномен.
Но у планет, отточены манеры,
Лишь тяготение способно дать им крен.

Планеты тянутся в Галактике друг к другу,
Не взирая , на возможный катаклизм.
Так влюблённый, жмёт влюблённой, руку,
Презирая , риск, как атавизм.

Куда ведёт нас лунная дорога?
Сатурн играет соло на трубе.
И Венера, голубая недотрога,
Притягивает путника к себе.

Фуга Баха и месса Лотти…
Четвёртый номер, в духе « до мажор».
Вырывает из души и плоти,
Фунт сокровенного , как пьяный мародёр…

Любовь-Материя, как Вещество и Поле,
Как Плазма , или Антивещество.
И подчиняясь, чьей-то Высшей Воле,
Она зомбирует живое существо.

Пожар в Душе любовной энтропии,
Похож на магмы ,яростный наплыв.
Любовь – вулкан, и порождение Стихии,
Где неминуем, пироплазмы взрыв..

Снег сошёл, впитавшись в землю,
И прошлогодняя трава,
Даёт дорогу житу- стеблю,
По законам естества…

Благовония блаженства,
Зефир, летящий в небеса.
Самой Природы – Совершенство,
Пьёт росу с цветка оса.

День, как бабочка порхает.
Крепнет, с каждым днем, росток.
Снег на крыше быстро тает,
Заливая водосток.

Весна врасплох застала город.
Ветер скользк, как леденец.
Расстегнутый , у куртки, ворот,
будто, клюв раскрыл, птенец…

С витрины, смотрит грустно Босх,
Из - под , груды разных книг.
Покрыт мимозами киоск,
Торговец ими, пьяный , вдрызг.

Скворец спел : «ля», первой октавы.
Закровоточила десна.
Прыгаю через канавы,
Ну, что поделаешь: Весна…

Три года Жизни подарила,
Мне, у каменной стены,
Та , что так меня любила,
Что, бал вела у Сатаны.

Лаская Образ Богохульный,
Я не сдерживал порыв.
Был раскалён, как тормоз дульный,
И проверял его , на « срыв».

Во Вселенские законы,
Я, как старый схимник , вник.
Мироточили иконы,
Обращая в Душу , Лик.

Встав , под Своды ,на колени,
Я покаялся: «Люблю…».
И вновь цветут кусты сирени…
«Господи, благодарю:

За то , что в небе ярко- синем,
Исчезла гари пелена.
За то, что мы , теперь, не сгинем,
Когда обрушится Стена…»

Каков он ,этот Мир, «an sich»?
Не знает Кант , и мы не знаем.
Как Фрейд постиг: «Оно» и «Ich»?
Затем: « Сверх - Я», не понимаем.

Я постигаю « Феномен»,
Явления , пакую в «Опыт».
Я под корою - супермен,
Реальность , эту Сущность, гробит…

Мы все в плену, у « Представлений»,
Предметных априорных форм.
Трансцендентальных дум сплетений,
Ну, не хватает, на прокорм.

Рассудок. Разум. Чувство меры,
Всё тонко, как бикфордов шнур.
Капсюль. Взрыв. И запах серы.
Зал пуст. Остался лишь, Амур.

Любовь прекрасна, априори.
Но Опыт, может быть, грустней.
Аверс Любви, - это «Love Story»,
но реверс, страшен, как «Кащей».

Захлопну книгу. Пыль летает.
Комара в бедро , вдавлю.
Я не знаю. Кант не знает…
А есть ли, чувственность: « Люблю…»

Смерть страшна. Ещё страшней - забвенье.
Страшна, прореха в памяти людской.
Сменится , как кожа, поколенье.
И Память поравняется с землёй.

В мире есть , так много Измерений.
Если принять, теорию «Струны».
за мантрами, священных песнопений,
мы бредём дорожкою Луны.

Я прикоснулся к Формуле Души.
Путь в небе, Астероидом прочерчен.
Читаю « Лодку» ,Мастера Су- Ши,
И понимаю , круг и мне, очерчен…

Любовь, не так противна Богу,
Если получая - отдавать…
Укажет Он, к Бессмертию дорогу,
Если, не учиться предавать…

Настало время « ненавидеть»,
Душа похожа на пюре.
Смотреть , уже , не значит –видеть,
Что скрыто ,в маленьком « тире»…

Сакрализация Любви,
Вот выход из хитросплетений,
Когда уходит Визави,
К Зверью, из Книги Откровений.

Перековать придётся Душу,
А потом её продать.
Завадский , так любил « Галюшу»,
Что, смог себя « четвертовать»…

Стоять, приблизиться , не смея,
И, несмотря на всё,- любить.
Левиафан похож, на Змея,
И как, Его в себе убить ?…

Красива , но с шипами, роза,
А лепестки смягчают Путь,
По камню «Виа Долороза»,
Страшен Путь, но не свернуть…

Путь Любви, с дорогой Страсти,
На встречных курсах, разошлись,
Избежав, кровавой Пасти…
В Суде друг с другом, развелись…

Платонические чувства,
как рисунок на песке.
В них нет искорки безумства,
И пульсации в виске.

Облик Лизы дель Джокондо,
Смотрит прямо, мне в глаза.
Тянет к ней , как Листа к « рондо»…
Как к солнцу тянется лоза.

Напитком, сваренным , без хмеля,
Кое-где, считают эль.
Но, как в полотнах Рафаэля,
В нём заключён любовный хмель.

Платонические чувства,
на поверку: просто миф.
Листик фиговый, распутства,
Или Волной , прикрытый риф.

Грохочут пушки замка Иф.
Но, не отдаст Дантеса море.
Любовь, без Эроса , как гриф,
Крылом приманивает горе…

Земля набухла, как гонады.
Гольфстрим несёт, в поля ветра.
Громады льдов, вот-вот ,растают.
И Солнце, жжёт, уже с утра.

Лучи раскрашивают стену.
Горит витражное стекло.
Молоко вздымает пену.
Я отвлёкся - утекло.

Струятся годы, как песок.
Но в решете, всё шире дыры.
А из берёз струится сок,
В кровь мою, как, из потиры.

Взлёт, как аванс. Триумф, на сдачу.
Любви порхает мотылёк.
Я ставлю , фишки « на удачу»,
Как закуску на пенёк…

Я пытаюсь ворожить,
Постичь , хочу интуитивно:
Что за « нап'асть», эта : « любить»?
Когда, и жить уже, противно…

Гомеопатия Любви ,
кластер очень странной боли.
Растворённая, в крови,
Она влечёт нас против воли.

Нескромность Мастера Дали,
И Возбуждает, и пьянит.
Как аромат цветов, Бали,
Как вкус , искусанных ланит.

Рецепты Эроса известны:
И сельдерей, и просто йод.
Но, давайте, будем честны:
Мы в любви, все ищет брод…

А за ним - страх неудачи,
И Родиола - корень зла.
Она, шаманкиной подачи,
всё мстит Любви , из-за угла…

Любовь, как « дикое индиго»,
До делюций сведена.
И нам не сбросить это иго,
В загоне крепкая стена.

Хлеб ржаной, не выпечь , сдобным.
Восход пылает. Ночь – темна.
Лечи: «подобное подобным»,
Ведь на дворе, опять Весна…

У Любви не может быть предела,
Если разум есть, и если разум , чист.
Страсть в Любви ,всего лишь, четверть дела,
Как нахальный, в преферансе « вист».

Философия не ущемляет дискус.
Любовь, как дегустация вина.
В Любви есть вкус, но и бывает привкус,
«Купаж», меж винами, высокая стена.

Любовь вошла ко мне под вечер.
Лицо упрятала под чёрную вуаль.
Она юна была, как « Бекки Тетчэр»,
И сверкала, будто этуаль.

Я стал похож, на старую собаку.
Я был привязан к ней, как псина, к конуре.
Влезал в долги, в бессмысленную драку,
Ну, прямо , как герои, Оноре.

Я не срывал Любви запретный плод.
Не превращал влечение в клоаку.
Любовь- оплот, как в океане – плот,
Спасающий, влюблённость, как собаку.

Любовь, как всё живое, умирает.
Любовь ушла. Взмахнул крылами гриф...
Никто из нас , при жизни, не узнает,
Кем сшит для нас, Любви Императив….

Ищу убежища у Бога до рассвета,
От зла , которое когда-то, совершил.
Во тьме ночной , не ощущаешь цвета,
Мрак застилает нам , подлунный мир.

Хочу идти путём прямым и правым.
Не зная как, отмаливаю грех.
Но белый плащ , с Крестом, по краю, Алым,
Дороже славы, мирры и утех…

Босой ногой не покорить столицы,
Будь ты, хлыст и трижды конокрад.
На Москве перевелись царицы,
И Петербург, похож на Ленинград.

Куда вступить ногою Пилигриму?
Пойти на Паперть , или в Эрмитаж?
Принять обет, на древнерусском : « Схиму»,
Или погрузиться, в эпатаж?

Слепой котёнок тыкается в стену,
Он ищет выход, найденный давно.
Я в карауле, жду , как юнкер, смену,
И кутаюсь, в шинельное сукно…

Интеллект , как Множество, дискретен.
Он Человечеству, Терновый, но Венец.
Кому – то, он бывает, просто вреден,
Кому-то, не достался, наконец.

Апологеты тьмы и атеизма.
Трезвонят вслух, догматы , без конца.
Есть слабоумные, до инфантилизма,
Они, и в враз, не высидят яйца.

Априорное познание явлений,
Как трансцендентный , за пределом Мир.
Где сотни взглядов, толкований, мнений,
Потрясают Сущность, как эфир…

Человечество мельчает , не от скуки.
Мир потрясающ, « маленьких людей».
Они, перед обедом моют руки,
И рачительно расходуют Елей.

Земля обильна, и весной нарядна,
Пусть будет так, ещё на много лет.
Пусть Стая будет архиплотоядна,
Но пусть ей правит , всё же, Интеллект…

Как ни странно, Пушкин, « Мавра»,
Похоже, всё-таки читал.
Не плёл ему венки из лавра,
Но в суть, похоже, повникал.

Есть такое слово « рента»,
На Голгофу верный путь.
Под гимны « ссудного процента»,
Презирая смысл и суть…

Нас поедают Монстры - деньги,
Процент ,как пагубная ложь.
Он ставит нас на четвереньки,
Всадив под рёбра , тонкий нож.

Такое мы переживали,
Примерно сотню лет назад:
Вкладывая, получали,
Лишь от копыт, «пинок», под зад.

Коранические банки,
Давно всё это отмели.
И потребительские санки,
К « инварианту» подвели.

Давайте жать то, что посеем.
Давайте жить , не прозябать.
Мы ведь, «простой продукт имеем»,
А на « бумагу», наплевать…

Страшна Эпоха Водолея.
Временем, что в нём пришло.
И в великана, и в пигмея,
Холодным лезвием вошло.

Быт, как Бог, как стратосфера.
А Мироздание- мешок.
Тварный мир , как проса мера,
Или цитварный порошок.

Мир – Триедин. Судьба , лишь случай.
На Бога, грех, в пылу роптать.
Молитвою себя, не мучай,
И продолжай, свой банк метать…

Изменив стереотипы,
Возможно, можно и прозреть…
Но кружат, как грифы, « Типы».
Грозят: распять, растлить и сжечь…

Власть жрецов над Фараоном,
Теперь , похожа на футбол.
Ревёт толпа над стадионом,
А катарсис, просто : « Гол»…

Примерно шесть Приоритетов,
Есть в управлении толпой.
В Рай , немного есть билетов,
Не купил, и Бог, с тобой…

Политические игры,
Нас , как сосцы, к себе влекут.
Но, ещё не сыты, Тигры,
Не обернёшься - разорвут…

Мёртвая натура натюрморта,
У Караваджо продолжает жить,
Как девушка , униженного сорта,
умеет, чистоту в себе хранить.

Умение, на гранях выживать.
Ввысь толкать, сакрально- скальный камень.
Любить, страдать и после проклинать,
Всё поглощающий, любовный адский пламень….

Да, Караваджо , знал в порывах толк.
Был бит Судьбой, и ею уничтожен.
Блеск лессировок, как китайский шёлк.
Объём фигур, контрастом приумножен.

Особый свет, отсутствие манеры.
Реалистичный , к замыслу подход.
И даже юноша с повадками гетеры,
Не заслоняет Мастеру восход.

Цель искусства, конечно, удивлять.
Как голова , увитая , Горгоны…
Способна плоть, живое отравлять,
И улыбаться, слыша , чьи-то стоны.

Потянуло едким дымом,
От откровений , сгоряча.
Вот- вот , и Сущность встанет дыбом,
От бездарности врача.

С небес , уже заметны, плеши,
В полях бескрайних, и лесах.
Реданы сузились до флеши.
До дыр , в естественных местах.

Не слыхать ,набатов звона.
С амвона кличут нас поспать.
Но Дух , Петра Багратиона,
Натешится над нами, всласть…

Огонь с землёй сравняет флеши.
Мы, не умея , отступать,
На вопрос : « Камо Грядеши…»
Вспомним , Господа ,и « мать»…

« Па- де-труа» - такой есть танец.
Из трёх, возможных, на балах.
Влезть на скалу, мешает ранец,
Тут , не поможет , и Аллах….

Утекает Время , зримо,
И ладный, глиняный горшок,
Во Времени, неумолимо,
Превратится в черепок…

Он был Армен . И бизнесмен.
А она была - весталкой.
Он, был совсем, не джентльмен,
А ей его бывало жалко.

Он предлагал ей в жизни - шанс,
Себя, и толстую Сберкнижку.
Но в ней проснулся, Ренессанс:
Влюбилась девушка в парнишку…

Презирая, мезальянс,
Мы, порой, не понимаем,
Что любовь, не преферанс,
И прикуп мы, не просчитаем…

Он заказал её портрет,
Холст заковал, тяжёлой рамкой.
Но, она сказала: « Нет…»,
И осталась, просто, самкой…

Её давно растаял след.
Вода течёт, и всё уносит.
Её « Гранатовый браслет»,
Жив, и новой крови, просит….

Торговля , и Душой , и Телом,
Непочитаема, нигде.
Но девушка , в изящно- белом,
Как и кувшинка на воде,
Ну, не понравились Курбе….

Мир , Бодлером обожженный,
Вкушая, кофе и сорбе,
Натуры жаждал, обнажённой,
Как избавления, в Судьбе…

Всех примирил, « мон шер », Мане,
Украсив , «Завтрак на траве»,
Иллюзорностью объёма,
И данью телом, Сатане.

Ртути смесью, страхом будней,
Травы, свалявшейся, в ковёр.
Полчищем , мохнатых трутней,
Летящих , роем на «костёр»…

Мало эту жизнь увидеть.
Надо суметь , и рассмотреть.
Зерном мешок надо насытить,
Чтоб, в жерновах, потом тереть.

Непостижимость человека,
Как нанизм и гигантизм.
Оба хрупк'и , как лист побега,
Как ранний неореализм…
Как мастурбация и секс...
Как физика, или фатальность.
Как чашка кофе, или , кекс…
Как Объективная Реальность….

У линии нет ширины,
Лишь на концах, всего две точки.
В Летописях старины,
Я не смог прочесть , ни строчки.

Есть пересказ. Есть перевод.
Есть , кем-то сделанный, подстрочник.
Но охраняет Фонда свод,
Весьма, упитанный молодчик.

Дают учёные , советы:
Как нам тьмы перебороть.
Жив «Челубей», но « Пересветы »,
уже не в силах нам помочь…

С берёз , сдираем мы кору.
Пьём кровь берёз, как будто, соки.
За это, в Чёрную Дыру,
Нас, не Один манит, - Локи…

Душа полна, как ватой, воском.
Прикури , Господь , фитиль.
Не зря, я восхищаюсь Босхом ,
Когда в Душе , и в Море – штиль…

Не кормите чаек хлебом,
Им наша пища ни к чему.
Чайки сыты синим небом,
И стремятся ввысь, к нему.

Поймав крылом , поток воздушный,
Чайка , в небесах парит.
Презирая, Город душный,
И притяжение Уолл-Стрит.

Раскрыть в себе полётов тайну,
Из стаи смог, лишь Джо'нотан.
Чем жить в скворечнике, как « майну»,
Лучше лететь на Юкотан…

Наше «Я» , не узник тела,
и устремление в полёт,
не должн'о иметь предела,
Вот это , Сущность и спасёт.

Колесо Реинкарнаций,
Каток , ломающий крыло.
Земное всё, без вариаций,
Хрустит под ним, будто стекло…

Не кормите, чаек хлебом,
эта пища им, чужда.
На небе ждёт их встреча с Фебом…
Нас на Земле : хлеб и вода…

Стыд, помноженный на чувства,
тропинка, в общем , в никуда…
Поделить ложь на беспутства,
Помогает, лебеда…

Текст выбит в камне, на скрижалях.
Пытались сбить его, стереть.
Но, кто-то там, в Небесных далях,
Грозит Десницею: « Не сметь..»

И Император - Пантократор,
И самозваные «Князья»,
и плюгавый , Узурпатор,
Знают ,все: «…стирать нельзя».

Не все из них читать умеют,
Тем более , меж этих строк.
У'гли жар дают, но тлеют,
Из мяса, выжимая сок…

Обрубки праведных особ,
Валяются у гильотины.
Их головы, минуя ,гроб,
торчат , как дыни, из корзины….

Но , если ты помазан Богом,
То , этот путь , тебе знаком.
Ты скрещён с Единорогом…
Всё остальное, под замком….

Книга Тайная, Катаров,
Мной,как Апокриф, прочтена.
Ночь была полна кошмаров,
В Саду мне снился, Сатана.

Он сказал, и всё свершилось.
Он повелел , и всё сбылось.
Как наяву, мне внятно снилось,
Как всё, во мне оборвалось.

Моя попытка, не н'ова:
забраться под « Заветный » кров.
Но , за всем следит ,Сова,
А посреди , зияет ров….

Счищаю скверны яркий лоск.
Водой Фонтанной ,умываюсь.
«Сад… наслаждений» создал Босх,
И я, в него попасть пытаюсь.

Шар- многозначный символ Мира.
У Босха он ,похож на Глаз.
Сова - глаза её Кумира,
Его катарсис, и экстаз.

Наша Душа ныряет в Бездну,
Под покровом темноты.
Кричит из Ямы: «Я, Воскресну…
Отмытая , до Чистоты…»

«Звериный Круг», вот-вот замкнётся…
Остынет в небе Зодиак.
Вот – вот, её крылом коснётся,
Вездесущий, липкий мрак.

Превратившись в леденец,
Кровь свернется и застынет.
Зодиакальный знак « Телец»,
Вот- вот, эклиптику покинет.

Восходящий Лунный узел,
Как , в ясном небе, первый гром.
И он , почти, до щели, сузил,
Вход Зодиака в Пятый Дом.

Луна не балует Тельцов.
Она их просто сторонится.
Зодиаку « Близнецов»,
С « Тельцом » придётся ,повозиться.

Своей Судьбы никто не знает.
Попытки есть, предначертать.
Пока свеча, как песня ,тает,
Всё, не успеешь , прочитать…

Руками липкими, от воска,
Я разорвал Натальный Круг.
Мне снился Кафка, триптих Босха.
Прозрение, настигло вдруг.

Плохо слушаются пальцы,
Я их в кулак , до боли сжал.
Астрологические пяльцы,
Я взял и , просто разломал…

Я потерял дорогу в дюнах.
Сморил смолистый сосен, сок.
Я видел в дюнах, пару Юных,
Они спешили на Восток.

Любовь , похожа на клубок.
А в клубке, две струнки- спицы.
Дождь промывает водосток,
Смывая, Времени границы.

Опять терзаю строки Канта.
«Предмет » любви хочу понять.
Как «Дети капитана Гранта»,
Не нахожу… Ищу опять…

А Время , как песочек , в дюнах,
Отодвигает волны прочь.
И паруса , на белых шхунах,
Уходят вдаль, от взморья, в ночь…

Ночь. Затихли в гнёздах птицы.
Я развёл у дюн , костёр.
В руках остались только спицы,
Ну, а клубочек, возраст «стёр»….

Мне не близки воззрения « Кота»,
У Гофмана есть имя ему: « Мурра».
«Хороших» он , низводит до скота,
А остальных, до уровня Амура.

« Перед зеркалом»… мы все , с утра стоим.
Нам , иногда, себя безумно, жаль.
И ма'нит, безобразный Пилигрим,
Нашу суть , в заманчивую даль…

Судьба, как правило, повёрнута спиной.
Меняя, перманентно атрибуты.
Я знать хочу: кто поднял щит за мной,
И кто, родится, в агонии , минуту.

Куда девать , приобретенный Опыт?
« Поговорить» , не значит передать…
Пусть моим блокнотом, печь растопит,
Тот, кому на вирши наплевать…

Приходиться учить свои стихи,
Чтобы во сне , они не потерялись.
Даю, на откуп, все свои грехи.
Лишь бы Любовь, и Ненависть остались….

Стоял над Римом Император.
Рим пылал, словно картон.
Улыбался Пантократор,
Опираясь на балкон.

Невнятное цветов смешенье.
Сфумато , яркого огня.
Людское адское смятенье,
Не заслоняли прелесть дня…

Всё видели Преторианцы,
Спрятав лица за щиты.
У Власти есть протуберанцы,
Опора , властной правоты.

Погорел Великий Город.
Кровь обуглилась в песке.
Был утолён имперский голод,
Подвесив, жизнь на волоске….

Хочется, коснуться света,
Узреть, ту тоненькую нить,
Что придаёт Художник цвету,
Пытаясь, цветом свет пролить…

Боттичелли , не случайно,
пишет Истину ,Нагой.
Ему открылась эта тайна,
Где, самый краткий путь – прямой.

Образ Истины : Нагая,
Не прикрытая, ничем,
распростёртая , живая,
не защищённая ,никем…

Медичи, глав не склонили,
в « Поклонении волхвов».
Обоих , попросту, убили,
без отпущения Грехов…

«Речь» Пико дела Мирандолы,
В которой , мерой всех вещей,
Был не Крест Савонаролы,
А просто парень, Прометей…

Мы ищем. Иногда, находим.
Диалог ,то есть, то нет.
Впотьмах , полуслепые бродим,
Лишь, натыкаясь ,на Предмет…

Цвета мешайте понемногу:
Лазурный, жёлтый, вермильон.
В красках грязь, мешает слогу,
и мутным ,сварится « бульон»…

Ферментативный веер важен,
И для больных, и для врача.
Болезнь всего лишь ,десять сажен,
К двери с замком, но без ключа…

Мир сегодняшний наряден,
Кто-то решил, что он , красив.
В нём есть изъян, он - плотояден,
Как жрецы, из древних Фив…

Пророки есть, есть интриганы,
Творящие, энтузиазм…
Совесть, продают в «катраны»,
Меняют сущность, на миазм…

Но впереди ещё ступени:
Экфрасис, сущность Бытия.
Затем мораль, как горстка пенни,
И метафизика « Сверх –Я»…

Отбыв земной, как крепостные срок ,
мы ничего с собой не забираем.
Вот Душа, а перед нею- Бог,
И в ожидании ,вердикта замираем….

Догматы Веры, как солдаты,
Исполняющие, долг.
Их заковали с детства в латы,
Водворив , в пехотный полк.

Ими жертвуют в бою,
Их не тошнит от вида смерти.
Всегда в строю, и на краю…
В паутине круговерти…

На полотнах Леонардо,
Ни одной любимой нет.
Как на полотнах Авангарда,
Всё зашнуровано в корсет.

Красота сама не знает,
как прекрасен её лик.
Её Художник ощущает,
Протрезвев, с утра, на миг….

Квадроченто . « Мантуанец».
Мазки концепций Бытия.
На костёр взошёл « Ноланец»,
И пепел приняла Земля.

«Триумфа Цезаря» , не будет.
Флаг, от безверия , повис.
Поплачет Сольвейг, и забудет,
А потом споёт на « бис»…

Мир не безумен. Просто - дерзновенен.
Как Сократ , а может, Дон Кихот.
Художник должен быть отменно беден,
Но обязательно богат, как Ланцелот.

Чтоб век железный превратился в золотой,
Иди на бой, даже с самим Драконом.
Пока ещё не умер, ты - живой,
И властвуешь , над телом и законом.

Повешенная , в раме, на стене.
Картина никому неинтересна.
Но, вот она является во сне,
Как «Акмэ»…Которой в теле тесно…

Художник , иногда, « непонимаем»…
Рационален, остов Бытия.
Я видел в Кракове , раз, « Даму с горностаем»,
И понял, кем был старый Илия…

Хочу вкусить я, « Ангельского хлеба»,
И взглянуть через пропорции на Мир.
И Быть свободным ,будто купол неба,
И званым быть, на Адов Дантов Пир….

Спонтанному пятну,
нужна шлифовка формы.
Нельзя «наляпать» губкой пейзаж.
Разняться в разумах , понятия и формы,
Но крошки стёкол, это не витраж.

Спирально скрученное тело. Навыкат веко.
Взляд. Бросок. Порыв.
где-то в Бездне, Мастерство Эль Греко,
звенит аорта, будто на разрыв.

Моралью , управляемое стадо,
А над Моралью реет вечный Дух.
Ницше откупорил « Эльдорадо».
Пандоры ящик разлетелся в пух…

Собственная бренность , не помеха,
Встать на ветру свирепом, в малый рост.
Зияет пропасть в Вечность, как прореха,
Но надо пробовать , над ней раскинуть мост…

Простые схемы Бытия,
оргазм моральной слепоты…
Нас пожирают , словно , тля,
Не дав увидеть «Лепоты»…

Кому Горации клянутся?
Кому они прощают всё?
Кого хотели бы коснуться?
Прочтём, пожалуй, у Басё…

Костёр пылал. И бабочка летала,
Между искр , хрустящего огня.
Пепел взмыл, и Бабочки не стало,
Как зубов у старого коня…

Ещё, барахтается в жиже, старый мир.
Ещё, не рухнули на иждивенцев своды.
Ещё, на реставрации Ампир,
Но , уже, в них плюнули народы.

Я вижу ,на заплеванной скамье,
Когда-то , вдохновившую, Давида.
Ту самую, красотку Рекамье.
Старуху , на пороге суицида…

Наш финал, похож на « Плот «Медузы»»…
У берегов песчаных Сенегала.
Смерть избавляет , многих от обузы,
Искать, чтобы укрыться, одеяла….

Ребёнок пьёт парное молоко.
Сюжет напоминает пастораль.
Но «Щеколда», в стиле Рококо,
В ханжестве купает «Этуаль»….

Чтобы выжить, надо притворяться.
Костюм « Пьеро» напялил мальчик «Жиль».
«Быть» - не по средствам, ну , начнём , « казаться».
Карьеру сделаем, как у Дюма, Тревиль.

Цвет парижской грязи, светло-серый.
Воплощенье Женщины - Де Сталь.
Де Помпадур скрестит Любовь с химерой,
И покажет , как сливать «мораль»…

Столик на изящных гнутых ножках.
На столике роман месье Лакло.
И паяц , в сафьяновых сапожках,
Подливает, женщине « Мерло»…

Но, на столе распята чья-то шкура.
Сваляет шорник нежное манто.
Изящный век, теперь карикатура,
Пропал изыск изящного Ватто.

Жемчужина, но формами, кривая.
Нежная, будто Богини, око.
Из пены моря вышла, как , живая,
Женщина , по имени, « Барокко»…

Похищения, и нега наслаждений.
А за окном: чума, холера, тиф.
Барокко – каравелла вожделений,
Напорется, в конце концов, на риф.

Откуда свет, у Рембр'андта , берётся?
« Век золотой » отбрасывает луч?
Фламандский мальчик , весело смеётся,
Играя в городе , среди зловонных куч…

Дорога меж полей, уходит вдаль.
Небо чистое, похоже , на слезинку.
Пейзажи мастера по имени Рёйсдаль,
Осветляют, жемчугов картинку…

Путь Истины - « Инкаминати»…
У полотна, я преклонил колени.
Искусная , как инструмент Амати,
Кисть в руке, маэстро Гвидо Р'ени…

Рисунок контурный, хорош без лессировки.
Патетика , не приторна, важна.
Художник видел суть у самой бровки,
Но «подмалёвка», всё-таки, видна.

У Караваджо нет, почти, елея.
Ему , пожалуй, чужд, академизм.
«Призвание Апостола Матфея»,
Путь в Россию, прямо в акмеизм.

И превратились Чудеса в реальность.
Грехопадение. Распятие. И Суд…
Вошли в новорождённую ментальность,
Как в Цезаря, вошёл кинжалом Брут….